|
Комфорт и скорость— Ну, как там у Адлера дела? Начальник Летной станции Ф. М. Соболевский, бывший военный летчик-испытатель, отвечает: — Да вот опять вижу в окно одну и ту же картину: один «лопух» открывается, а другой на месте. — А Адлер где? — Там, у самолета. — Пусть подойдет. — Ну что вы там упрямствуете? — услышал я недовольный голос Яковлева. — Ведь все говорят, что ничего не получается, а вы упорствуете. — Позвольте узнать, кто эти все? — Соболевский, Бекирбаев и уж не помню, кто еще. — А тетя Паша Вам ничего не говорила? — Какая там еще тетя Паша? — Ну, как же. Ба-а-льшой знаток авиации. Она здесь уборщицей давным-давно работает, все знает—понимает. — Вы еще шутить вздумали!? — А что же остается делать? Вы же у конструкторов не спрашиваете, как дела? — Ну, так как же дела? — Доводим, Александр Сергеевич, будет работать. — Ну так вот: даю вам два дня. Если не справитесь, прекращайте работу. — Слушаюсь и повинуюсь. — Ну, что, попало? — с ехидной улыбочкой спрашивает Соболевский. — Вовсе нет. Получили два дня, а нам и одного хватит. Уже во всем разобрались. На другой день после того, как отрегулировали створки, убрав натяг в походном положении, механизм и гидросистема управления прекрасно заработали на земле. Решили полетать. Вернувшийся из пробного полета летчик-испытатель Валентин Мухин сказал, что хотя эффект от реверса получился хорошим, но после открытия створок начинает сильно трясти хвост самолета. Поразмыслив об этом и вспомнив мудрую пословицу «за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь», я решил избавиться от излишне длинных створок. Они были задуманы так на случай отказа среднего двигателя, чтобы хоть как-то притормаживать самолет, являясь своеобразным воздушным тормозом. А для действия реверса достаточно будет и коротких створок. |
|