|
Глава 3. Ракетный институт в ТюрингииАлександр Иванович Носов после Зондерсхаузена служил в Капустином Яре, затем возглавил на полигоне в Тюратаме (5-й научно-исследовательский и испытательный полигон будущий Байконур) управление по испытаниям знаменитой межконтинентальной ракеты Р-7. Он много сделал для отработки королевской ракетной техники, но трагически погиб на стартовой площадке при взрыве межконтинентальной ракеты, разработанной другим главным конструктором Янгелем. Это был не единственный случай трагической гибели первых офицеров-ракетчиков. Борис Алексеевич Комиссаров пришел в БОН в чине майора. Впоследствии он специализировался по испытаниям приборов автомата стабилизации. Возглавлял военные приемки на ракетных заводах и дошел до высокого государственного поста заместителя председателя Комиссии по военно-промышленным вопросам при Президиуме Совета Министров СССР. Мне и Пилюгину по ведомственным соображениям приходилось отказывать Комиссарову в тот далекий 1946 год в просьбах о передаче военным для изучения гироприборов, «мишгеретов» и рулевых машин, которые мы собирали по крохам и с трудом восстанавливали. Нет, не могли мы предвидеть, что к этому скромному майору мы через много лет будем приходить просителями по постановлениям стоимостью в многие миллионы рублей. Не перечисляю многих других военных, с которыми свела совместная работа в Германии. За очень малыми случайными «флюктуационными» выбросами все они оказались впоследствии достойными бойцами передового края научно-технической революции в технике вооружения, а потом и вполне мирной космонавтики. Не могу сказать, по чьей личной инициативе: Королева, Воскресенского или кого-либо из военных группы «Выстрел», но еще в начале 1946 года возникла идея разработки и постройки силами немецких вагоностроительных фирм с привлечением любых других специального железнодорожного состава ракетного спецпоезда. Реализация этой идеи была не под силу институту «Рабе». |
|