|
Глава 5. Обратная сторонаКоролев добавил, что нам пора всерьез заняться управлением спутниками. Он об этом уже говорил с Пилюгиным и Кузнецовым. Они оба настолько загружены работами по «чисто» ракетным системам, что занятие экзотическими спутниками считают несерьезной забавой. Он, Королев, с этим несогласен. «У Келдыша, сказал Королев, есть серьезные предложения, и нам не следует терять времени. А ты, Борис, не обижайся. Нам с твоими рабятами всю эту работу даже с Пилюгиным не потянуть. Надо искать для космоса новую кооперацию». Эти мысли Королева поддержал Тихонравов. Его проектанты уже пытались сотрудничать с «пилюгинцами» по системам ориентации для спутников, но ничего хорошего из этого пока не вышло. Должен признаться, что Тихонравов со свойственной ему мягкостью уже обращался ко мне с просьбой поехать с ним в нашу «альма-матер» НИИ-1 и посмотреть, что делает Раушенбах. Но я, замотанный командировками на полигон и аварийными комиссиями, так и не собрался. Здесь я считаю нужным прервать повествование и напомнить о роли Келдыша в истории нашей космонавтики. Звание «главного теоретика космонавтики» было Келдышем вполне заслужено. После окончания войны Министерство авиационной промышленности, которому подчинялся НИИ-1, решило сделать институт базой для исследований по прямоточным воздушно-реактивным и турбореактивным двигателям для авиации. ЖРД для самолетов, разрабатываемые во время войны нами и немцами, оказались неконкурентоспособными с турбореактивными двигателями. В это время головным по этому типу двигателей стал ЦИАМ Центральный институт авиационного моторостроения. Министерством было для начала принято решение о присоединении НИИ 1 к ЦИАМу на правах его филиала. Наш старый патрон Болховитинов попал в немилость к руководству МАПа и ушел из НИИ 1 на преподавательскую работу в Военно воздушную академию имени Н.Е. Жуковского. Некоторое время институтом руководил начальник ЦИАМа профессор Поликовский. |
|