Глава 2. Вторая мировая

Исаев вернулся в Химки, увлеченный созданием собственной производственной и испытательной базы для ЖРД. Скрывать от друзей секреты, которые ему удавалось узнать от начальства в конфиденциальных беседах, он не умел. Он и Березняк участвовали во встрече Болховитинова с Шахуриным. По словам Исаева, патрон заверил, что судьба РНИИ предрешена. Институт перейдет в авиацию, и руководство будет новое — авиационное. Шахурин часто встречается со Сталиным, он выберет удобный момент и наверняка получит его согласие на реорганизацию РНИИ — НИИ-3.

Воодушевленный такой перспективой, я снова начал с НИСО. Смирнов и Лосяков отвезли меня на Центральный аэродром. На самом краю летного поля, где когда-то находились лагеря ОДОН — отдельной дивизии особого назначения ОГПУ, стоял зачехленный самолет Пе-2. Когда после долгих хлопот удалось разыскать экипаж, снять охрану и расчехлить самолет, я увидел, что он увешан и утыкан самыми разнотипными антеннами. Взяв с меня клятвенные заверения о молчании при общении с радиоспециалистами других организаций, мне сообщили, что здесь испытывается бортовой радиолокатор дециметрового диапазона, разработанный в НИСО по идеям Герца Ароновича Левина.

Пока есть две проблемы. Первая — это вес. Если на самолете установлен локатор, то необходимо на 500 кг уменьшить боезапас.

Вторая проблема — «ключевой эффект». Если при включенном локаторе к самолету приближается человек, имеющий в кармане связку ключей, то на индикаторах сейчас же начинается мельтешение!

— Ну так это же хорошо — у вашего локатора высокая чувствительность, — необдуманно похвалил я авторов.

— Слишком высокая, — пояснил Смирнов. — Дело в том, что если сунуть руку в карман и начать шевелить ключи, то уже невозможно понять, что творится на индикаторах. Вот что такое «ключевой эффект»!

Дальше >>