1971 год

Кутахов уже четыре года работает в центральном аппарате ВВС и третий год — в должности Главкома. За это время он расшатал все основы «старого» порядка, разогнал опытнейших руководителей, всех издергал, удвоил поток бумаг, но добиться улучшения организации летной работы так и не сумел. Аварийность в строевых частях ВВС растет, а боеготовность падает. Я убежден, что летом 1971 года нас ждет новая большая вспышка летных происшествий, главными причинами которой будут несистематичность (частые запреты) полетов, неуверенность в завтрашнем дне у руководящих кадров ( «Гнать надо!») и полное отсутствие у них веры в разумность действий высшего руководства ВВС. Разумеется, я был бы рад ошибиться в своих мрачных прогнозах, но, похоже, все идет к тому, что они могут оправдаться. Кутахова не любят — его только боятся, он не находит поддержки даже у членов Военного совета. Сам Кутахов трудится очень много, цели и задачи, которые он ставит перед подчиненными, в основном правильные, но он не умеет работать, не верит в людей и тратит свое рабочее время по мелочам.

30 марта.

Яркое, солнечное утро, пахнет весной — уже несколько дней как прилетели грачи и скворцы. Сегодня в 10 часов в Кремле открывается XXIV съезд КПСС.

Вчера вечером докладывал Главкому о предстоящем полете станции ДОС-7К. Получил разрешение вылететь на космодром со всей экспедицией ВВС 6 апреля. Кутахов был в очень мрачном настроении, но я все же решил дать ему на подпись представления к почетному званию «Заслуженный деятель науки РСФСР» А.Н.Бабийчука, Е.А.Карпова, Е.М.Юганова и к званию «Заслуженный врач РСФСР» П.Д.Мартимонова, Г.С.Сергеева и И.П.Шинкаренко. Во время моего доклада в кабинет Главкома вошел член Военного совета ВВС генерал И.М.Мороз и, узнав, о чем идет речь, сказал: «Бабийчука из списков надо исключить — его все равно не пропустят». Я стал защищать кандидатуру Бабийчука, маршал на минуту заколебался и все же подписал представление, сказав: «Мы подпишем, а там пусть вычеркивают». Но едва я успел войти в свой кабинет, как он позвонил мне по телефону и приказал: «Николай Петрович, перепечатайте представление, исключив из списка Бабийчука. Через 20—30 минут я готов подписать новый документ».

Дальше >>