1967 год

Разошлись мы с Мишиным и в вопросе об «идеологии» тренажера «Л-1». Я высказался за максимальное сходство тренажера с кораблем, а Мишин — за то, чтобы на тренажере отрабатывать только те операции, которые поддаются ручному управлению. Решили провести специальное совещание по тренажеру.

25 мая.

Уже несколько дней нас беспокоит здоровье Левы. Он измотал себя чрезмерной работой и сейчас жалуется на провалы в памяти, усталость, апатию и подавленное настроение. Я предложил ему поехать с Людой отдыхать на Рижское взморье, но он отказался. Пришлось настоять, чтобы он показался врачам. В поликлинике ВВС врач-невропатолог предложил немедленно направить Леву на стационарное лечение в госпиталь. При осмотре в госпитале было решено пока попробовать лечение на даче под наблюдением врачей.

26 мая.

Сегодня у Смирнова состоялось заседание правительственной аварийной комиссии. От ВВС были Вершинин, Гагарин и я. Гвоздем заседания стал мой доклад о причинах отказа парашютной системы «Союза». Афанасьев, Тюлин, Керимов и другие выступили против того, чтобы записывать в акт сомнения в адрес автоматики системы приземления. Я подтвердил решение нашей подкомиссии и сказал, что не вижу оснований для его пересмотра. Решили обязать нас еще раз рассмотреть всю «идеологию» автоматической системы приземления на предмет освобождения ее от всяких подозрений.

27 мая.

Собрал подкомиссию, рассмотрели вопрос об автоматике. Решили оставить прежние выводы и рекомендации, правда, на этот раз решение уже не было единогласным: Бушуев и полковник Кравцов высказались за снятие подозрений с автоматики.

Звонил мне и Главкому министр Дементьев и настоятельно просил поддержать позицию ЦАГИ и ЛИИ в аварийной комиссии. Я заверил Вершинина и Дементьева, что у нас нет расхождений с МАП и что решения комиссии остаются в силе.

Дальше >>