1967 год

Через несколько минут получили два тревожных сигнала по телеметрии. Егоров доложил мне, что давление в СА упало до 560 миллиметров (для осмотра раскрытия солнечных батарей Комаров выходил из СА в бытовой отсек, вероятность падения давления в СА казалась малой, и все же она нас беспокоила). Во втором сообщении говорилось, что давление в ДО-1 упало до нуля. К счастью, оба донесения оказались ошибочными.

На третьем витке Комаров доложил: «Давление в кабине — 760, давление в ДО-1—180, зарядка — 14. Солнечная батарея не раскрылась, закрутка на Солнце не прошла». Стало ясно, что на борту «Союза-1» серьезные отказы, и корабль в таком состоянии не пролетает трех суток. Обсудив создавшуюся обстановку, Госкомиссия решила: «Продолжать подготовку к пуску второго корабля «Союз», провести коррекцию орбиты «Союза-1», еще раз попытаться закрутить его на Солнце и проверить системы стабилизации корабля». Комарову передали соответствующие распоряжения.

Обстановка складывалась тяжелая (неполадки на борту могли привести к нарушению теплового баланса и израсходованию электроэнергии в первые же сутки полета), но мы не теряли надежды исправить положение на «Союзе-1», поднять в космос «Союз» № 5 и выполнить стыковку кораблей и переход Хрунова и Елисеева от Быковского к Комарову. Для участия в оперативном управлении полетом я отправил Гагарина на КП в Евпаторию.

24 апреля. Борт самолета Ил-18.

В 6:45 вылетели с полигона в Орск. Со мной летят генералы Войтенко и Карпов, подполковники Никитин и Муравьев. Летим аF0айон посадки корабля «Союз-1» для встречи космонавта Комарова и доставки его на полигон — таково задание Государственной комиссии. Более суток я не спал и пережил много волнений — в полете на корабле «Союз-1» было очень много отказов и даже была опасность, что мы не сможем посадить корабль. Но сейчас, кажется, все тревоги позади: корабль сошел с орбиты и должен приземлиться в 50 километрах восточнее Орска.

Дальше >>