|
|
Комфорт и скорость— В чем же их ошибки? — оживился АэС. — Бендерский ничего не решал сам. Кулагин, напротив, все решал сам. Кому же это понравится? — Ну а вы что придумали? — Вы же знаете. Мелкие вопросы решаю сам, а крупные выношу на ваше решение. С довольной улыбкой Яковлев промолчал. Спустя много лет приходится сознаваться в циничном приспособленчестве, но и теперь я не жалею о своем прошлом поведении. Как же иначе было поступать, если сам Яковлев перерождался на глазах? Он все больше и больше отдалялся от людей дела, окружая себя карьеристами, сплетниками и прямыми «стукачами». Когда самолет Як-40 проходил уже летные испытания, выяснилось несоответствие взлетной и посадочной дистанций: для взлета оказалась достаточной короткая ВПП, а для посадки потребовалась довольно длинная. Ее надо урезать. АэС за это ругает меня, я бегаю к Шехтеру, он рисует различные предложения, которые я отношу к Генеральному, а он воротит нос. Уже отвергнуты предкрылки, двухщелевые закрылки, интерцепторы и уж не помню, что еще. Возвращая Шехтеру очередной «шедевр» и принимая от него новый, говорю: — Лева, ну что ты морочишь голову, вернее головы, нам с АэСом? Не лучше ли решить эту проблему радикально? Вот так: рисую от руки эскиз реверсивного устройства на среднем ТРДД самолета. — Э, куда хватил. Если заказать мотористам двигатель с реверсом тяги, им и пяти лет не хватит, чтобы его сделать. — А при чем здесь мотористы? Ты же видишь, что я предлагаю. Простые створки позади выхлопного сопла. Сами их сделаем, сами и управление ими устроим. — Нет, это авантюра, я за нее не берусь. Приношу я очередное творение Шехтера — тормозной парашют, а Яковлев опять надувает губы. |
|