Комфорт и скорость
— Посмотрим, посмотрим, как это яковлевское дерьмо развалится.
— Других-то учить легко, самому еще надо подучиться немного.
Наконец в лаборатории наступила напряженная тишина, нарушаемая только лаконичными возгласами:
— Даем 70 % нагрузки…
— Есть 70 %, есть 70 %, есть… есть… есть…, — отвечают наблюдатели каждого динамометра, установленного возле локальных силовозбудителей.
— Даем 80 %.
— Есть 80 %, есть 80 %, есть… есть… есть…
— Даем 90 %.
— Есть… есть… есть…
— Даем 95 %.
— Есть… есть… есть…
— Даем 98 % разрушающей нагрузки.
В напряженной тишине стали раздаваться слабые потрескивания.
— Есть 98 %… есть… есть…
— Даем 100 %. — Голос ведущего испытания возвысился, напоминая торжественные звуки патетического голоса Ю. Б. Левитана (известный диктор радио, читавший важные сообщения во времена Великой Отечественной войны). Крылья и оперение самолета изогнулись гигантскими дугами, фюзеляж тоже заметно деформировался, слышались громкие потрескивания, но самолет все еще держался.
— Продолжаем нагружение до разрушения. Даем 101 %… Даем…
— Трах, бах, тарарах!
Со страшным грохотом, подняв тучи пыли, самолет Як-40 разрушился при 101,5 % нормированной разрушающей нагрузки.
Вот она, желанная минута, когда гром ломающихся конструкций отдается в сердце сладкой музыкой!
Никогда не забудется и сцена на аэродроме в Жуковском. Вот в двухместную пилотскую кабину Як-40 усаживается в одиночку лихой летчик-испытатель А. А. Щербаков, приглашенный из ЛИИ специально для опасного испытания самолета по срыву в штопор. В пассажирской кабине закреплен рассредоточенный балласт, заменяющий пристегнутых к сидениям доверчивых пассажиров.