|
В ОКБ В.В. Кондратьева и П.О. СухогоТогда МАП выделил несколько квартир в новом высотном доме на Садовом кольце и мне была предложена двухкомнатная квартира на девятнадцатом этаже, окнами на северо-запад, к Зоопарку. Побывав в ней с женой, мы решили отказаться от нее, найдя ее равноценной нашей, у «Сокола». На вопрос Сухого: «Почему?», я ответил. — Так выберите себе любую из восьми выделенных квартир, — сказал Сухой. Я раздулся от гордости, вообразив, будто я уж такой бесценный работник. Когда же мы с женой облюбовали прекрасную солнечную трехкомнатную квартиру на двадцать втором этаже вместо нашей двухкомнатной, Сухой вдруг неожиданно отказал вообще. Оказалось, целью этой операции была моя квартира у «Сокола», предназначавшаяся начальнику отдела кадров ОКБ Сухого. Когда же выяснилось, что на нее претендует администрация Яковлева, эта сделка не состоялась. Как-то раз, зайдя к Сухому, я сам затеял с ним щекотливый разговор. — Извините, Павел Осипович, за откровенность, но я вас не понимаю. Как вы можете спокойно сидеть в своем кабинете, когда здесь, под боком, строится уникальный истребитель, способный развить невиданную скорость, почти два звука, около двадцати километров потолок, невероятная дальность полета, которые не имеет, ни один отечественный, да и зарубежный истребитель? Он строится возмутительно медленно, его ведущий конструктор нетребователен и беспомощен. Повседневно возникающие неувязки и вопросы не решаются неделями, а хваленые начальники бригад и отделов КБ озабочены только одним: как бы свалить ответственность за неувязку на соседа. — Вы правы. Вот я и хочу инженера, который все это понимает, назначить ведущим конструктором Су-7, то есть вас. — Я польщен вашим доверием. Разрешите денек-другой подумать над предложением. Раздумывать, оказалось, было над чем. Первым желанием, естественно, было стремление тряхнуть стариной, окунуться в гущу кипучей практической работы, снова поработать ведущим конструктором, теперь вот этого Су-7, в создание которого вложено так много знаний и энергии. Но без твердой поддержки главного конструктора это невозможно, а как раз на это в сложившейся обстановке наивно было рассчитывать. Если самолет окажется удачным, героев и без меня окажется более, чем достаточно. Если нет, потребуется «мальчик для битья». А лучше меня для этой цели не сыскать. Да и «подпольный штаб» не прохлопает. Кроме того, само назначение ведущим конструктором в конструкторской иерархии, скорее, понижение, чем повышение. Вывод? Как говорил еще Остап Бендер: главное — во время смыться. Звоню Яковлеву. — Приходите, — был ответ. Что ж, нас разделяло всего лишь Ходынское поле. |
|