В ОКБ В.В. Кондратьева и П.О. Сухого

Смерть Сталина оказалась для Сухого благоприятным событием. Маленков распорядился не только восстановить ОКБ Сухого, но даже принес извинения Павлу Осиповичу за вынужденное бездействие, что обычно не практиковалось.

Сухой обосновался на Центральном аэродроме, на территории бывшего ОКБ Поликарпова. Он унаследовал остатки своего собственного ОКБ, а также то, что осталось от ОКБ Ермолаева и Поликарпова после их кончины.

Узнав о передаче всего ОКБ Кондратьева в руки Сухого, реабилитированного Г. М. Маленковым, я отсиживался дома в ожидании дальнейшего развития событий.

Звонок Сухого прервал мою фиктивную «болезнь».

— Что с вами? Почему вы не выходите на работу? Больны?

— Если честно, Павел Осипович, я совершенно здоров.

— Тогда, в чем же дело?

— Вам, вероятно, известна моя причастность к проекту, мягко выражаясь, с изрядной долей фантастики?

— Я об этом знаю. Но о вас у меня есть авторитетные высказывания людей, с мнением которых я считаюсь. Я на вас рассчитываю. Возвращайтесь на работу, пожалуйста.

— Хорошо, завтра явлюсь.

Так я остался работать в ОКБ Сухого в качестве начальника бригады эскизного проектирования.

Этому предшествовал эпизод в МАПе, когда рассвирепевший министр созвал свою коллегию для того, чтобы положить конец кляузам Кондратьева. Был приглашен и я.

— Почему вы не работаете? — спросил Петр Дементьев у Кондратьева.

— Вы же сами отстранили меня от работы.

— На этой работе свет клином не сошелся. Поработайте в другом месте.

— Нигде не берут.

— Как так? Вот Цыбину нужен заместитель. Цыбин здесь?

— Здесь, Петр Васильевич.

— Возьмешь к себе Кондратьева?

Дальше >>

Поиск