|
|
Сюрприз— Целей будете. Когда мы наконец взлетели, внизу мелькнула плотная коренастая фигура с поднятой вверх рукой. Таким и остался навсегда в моей памяти замечательный человек и прекрасный летчик Юлиан Иванович Пионтковский. Правда тогда я не знал, что вижу его в последний раз. На заводском аэродроме нас встретили директор П. П. Скарандаев — бывший летчик-испытатель, главный инженер Я. Е. Шаройко и несколько незнакомых. — А где Пехов, Капитонов, Шульман, Келларев? — спрашиваю я. — Пехов, по вашему примеру, прыгнул с парашютом, — ответил Шаройко, — но у него случился шок, кольцо он так и не выдернул. Капитонов ушел на финский фронт добровольцем-лыжником и пока не вернулся, а Келларев сильно запил и в беспамятстве повесился. — А Пахомов, наш бывший конструктор, где? — При Гроховском он пошел, было, в гору, но когда эта афера лопнула, куда-то исчез. — Ладно, — вмешался в наш диалог Скарандаев, — люди с дороги, небось проголодались, пошли. Обедая, я показал Скарандаеву свое назначение и прочел на его грубо вырубленном лице плохо скрываемое недовольство. — Главный конструктор у нас уже есть и КБ у него тоже. Зачем же нам еще один главный? — Но самолеты-то вы строите только конструкции Яковлева — УТ-1, УТ-2, а теперь вот будете строить еще и УТ-3, при чем же здесь Бакшаев? — У него есть задание на постройку самолета с крылом переменной площади с раздвижными секциями, этим он и занимается. — Насколько мне известно, у него задание только на постройку аэродинамического макета, после продувок которого в трубе ЦАГИ еще будет решаться вопрос о таком самолете. А пока Лис будет продолжать курировать УТ-1, Синицын — исследовать поведение УТ-2 в режиме плоского штопора, а мне придется заниматься УТ-3 и координировать работу по всем яковлевским машинам. Кстати, Павел Петрович, как у вас дела с планом? |
|