|
Птенцы расправляют крыльяОднажды, когда на его столе скопилась куча бумаг, а мы куда-то с ним торопились, секретарь обратился к нему: — Андрей Иванович, просмотрите, пожалуйста. Он сгреб своей растопыренной пятерней все бумаги и молча засунул в мусорную корзину. — Андрей Иванович, что вы делаете? Вдруг там есть что-то важное. — О важном напомнят. Все. Поехали на Летно-испытательную станцию. Его стремительность заражала окружающих. Сказать, что он был любимцем конструкторов или рабочих было бы неверно, но с ним работалось легко, его просьбы выполнялись как приказы, он был доступен и понятен, вездесущ и всеведущ, был душой завода. Его слабостью были карты, вино и женщины. Когда выдавался свободный вечер, мы запасались вином или пивом и могли просидеть за преферансом ночь напролет. Конечно, вскоре я начинал клевать носом, а он, будоража всех, рассыпает карты и шутки, приговаривая: — Люблю эту работу! Весной 1939 года был закончен первый этап госиспытания нового самолета и «наверх» отправили предварительное заключение. Заявленные конструктором основные данные НИИ ВВС подтвердил, но, разумеется, сопроводил бочку меда ложкой дегтя: и вооружение слабовато, и радионавигационное оборудование бедновато, да то, да се. 14 июля Сталин пригласил к себе Яковлева вместе с военными летчиками; с ними поехал и ведущий инженер по летным испытаниям Института ВВС Холопов. — Вася, — спрашивал я его потом, — не растерялся ли ты там? — А что?! Я вошел и доложился, как положено, а он и говорит: «Садитесь». Затем он стал меня расспрашивать о самолете, а я отвечал все так, как есть. Яковлеву, я видел, это не нравилось, но он вмешиваться в разговор не стал. |
|