С корабля на бал

Так и проходили наши дни и вечера в командировке до тех пор, пока острота в работе не спала. Один за другим конструкторы уезжали в Москву, уехал и Трефилов, а я со слесарями и сборщиками надолго застрял в Ленинграде.

Слесари немедленно загуляли и вскоре заметили мою неопытность в женском вопросе. Грубовато, по рабочему, они взяли надо мной шефство, и я, под руководством многоопытного Сергея Ширяева, преодолев естественную робость, стал быстро наверстывать время, до сих пор целиком отданное одной только Авиации.

Если признаться честно, то до этого времени я был добровольно настолько перегружен работой, учебой, а по выходным дням еще и занятиями планерным спортом, что о женщинах и помыслить было некогда. И вот, наконец, только тут, в Ленинграде, где когда-то я родился, появились у меня и время, и деньги, и место, где можно было встречаться с кем угодно без особых помех. Поначалу мне это понравилось, но примитивные вкусы и уровень культуры моих новых знакомых начали понемногу меня коробить, да и мои наставники тоже засобирались домой, так что эта гульба сама собой постепенно сошла на нет. Тут еще Келларев, толковый инженер-технолог из числа местных сотрудников, затеял, не на шутку, интригу против «москвичей». На всех совещаниях, где надо и не надо, стал громогласно трубить о якобы низком качестве наших чертежей. Кроме того, все время продолжал придираться к каждому размеру, а то и требовал подробного вычерчивания всех труб фюзеляжа в отдельности, хотя прекрасно знал, что это никому не нужно, так как трубы запиливают по шаблону, снятому со стапеля.

Мне это надоело, и я решил приглядеться к работе заводских технологов, которыми руководил Келларев. На одном из плазов я заметил, что они по ошибке дважды отложили один и тот же отсек фюзеляжа. Я затаил злость на Келларева, ожидая его очередного наскока.

Дальше >>