Суровая школа
— Альма, Альма! (Это моя кличка, на собачий лад).
— Ну?
— Детали не подходят, — говорит он, показывая на лежащие на верстаке железки.
— Как так? — схватываю и тут же бросаю их, — они, оказывается, сильно нагреты.
— Ха-ха-ха!
Или еще. Приношу сварщику узел и шайбу.
— Нужно приварить.
— Держи.
Прикладываю шайбу на место и держу. Голой рукой. Сварщик спокойно зажигает горелку и начинает разогревать металл, будто не замечая моих пальцев. Я держу пока хватает сил, потом, выпустив деталь из рук, дую на пальцы.
— Что, горячо? — участливо, давясь смехом, спрашивает он, вместо того, чтобы предложить лежащие тут же пассатижи.
Разговоры с Яковлевым проходили так:
— Вы о плазах позаботились?
— Нет еще.
— Чего же вы ждете? Закажите Панкратову (это был начальник столярного цеха) плазы для сварки боковин фюзеляжа, а также плазы для склейки лонжеронов крыла, нервюр и для сборки крыльев, отдельно для правого и для левого.
Не успел я разобраться с плазами и дать на все необходимые эскизы, как слышу новый вопрос:
— Где же трубы? На следующей неделе явятся слесари, чем же они будут заниматься?
— На некоторые узлы из листовой стали мы с Барсуковым чертежи подготовили, а вот о трубах я еще не подумал.
— Напрасно. Вызывайте с аэродрома Салова, там ему пока нечего делать, он мигом достанет трубы, дайте ему только список.
— Будет сделано.
Когда трубы привезли, новый вопрос:
— Почему до сих пор не готов плаз боковины фюзеляжа?
— Он расчерчен.
— Это я видел, а бобышки-то не наклеены.
— А зачем они?
— Без них трубы начнут смещаться, их нужно зафиксировать между бобышками.