|
|
Глава 20. Валентин Глушко, Н1 и НПО «Энергия»Возмущение приказом Глушко высказывалось в тесных курилках, между друзьями в выходные дни и в кабинетах руководителей, для которых H1 была в последние годы основным содержанием жизни. Коллективы куйбышевских завода «Прогресс», который был головным по изготовлению всей ракеты-носителя и в заготовках дошел уже до ракеты-носителя № 14, моторного завода им. М.В. Фрунзе, который после огромных трудностей освоил серийное производство ракетных двигателей, и ОКБ-276 Кузнецова, которое, наконец, отработало многоразовые двигатели, оказывались в глупейшем положении. Стендовые испытания, проведенные в Куйбышеве и с особым пристрастием в загорском НИИ-229, доказали, что в результате более чем десятилетнего труда создан не опытный образец, а налажено серийное производство уникальных по своим параметрам кислородно-керосиновых двигателей. Николай Кузнецов вылетел в Москву к своему министру Дементьеву. Дмитрий Козлов высказал все, что он думал по этому поводу, заместителю министра Виктору Литвинову, бывшему директору «Прогресса», и самому министру Сергею Афанасьеву. Через несколько дней после появления приказа Глушко я был в министерстве. Клерки аппарата, которые втянулись в планирование, координацию производства и согласование взаимных претензий по Н1-Л3, находились в шоковом состоянии. Движение бумаг между столами и кабинетами вдруг остановилось. В тот же день мне потребовалось посетить ВПК. В кремлевском аппарате мои знакомые были откровенно возмущены тем, что Глушко позволил себе выпустить такой приказ до появления решения ВПК. Борис Щегольков, один из старых и опытных работников авиационной промышленности, работавший в аппарате ВПК, хвастался: |
|