|
Глава 17. Жаркое лето 1971 года Я Мира, забыл? После объятий я спросил: А где Олег? Олега уже давно нет. Он так и не осилил мирную жизнь. Я кандидат наук. Интересная работа, здесь рядом, на Пироговской. Двое детей. Скучать времени нет. Увидела некролог в газете и пришла проститься с Исаевым. Я запомнила его благородным рыцарем, хотя тогда он и не имел ни одного ордена. Он действительно был благородный рыцарь. Но в отличие от Дон Кихота обладал талантом инженера и совершал настоящие подвиги. С ветряными мельницами он не сражался. Но над фантастическими проектами работал, не теряя здравого смысла. Мира открыла сумочку, вынула и передала мне конверт. Что это? Потом увидишь. Идем к машине, там ждет Катя, поедем на поминки. Нет. Скоро все разойдутся, я хочу побыть здесь одна. дома я открыл конверт. В нем была фотография лета 1945 года: я и Олег Бедарев. Оба в военной форме. На листочке папиросной бумаги напечатаны пронзительные стихи. Он исполнял их под гитару на нашей последней встрече «у камина». Желтые, грустные рощи и поле. Ветер безжалостно рвет их и гонит, Боль неизведанной чудной мечты... Жизненной правде молитве внемля, Утром следующего дня, 29 июня 1971 года, с Керимовым и группой сотрудников Исаева, задержавшихся на похороны, мы прилетели в Евпаторию. |
|