|
Глава 3. После Гагарина полетят и другиеВ 8 утра Королев и Тюлин решили, что перед посадкой полезно доложить Хрущеву. Он еще спит, предупредил Тюлин. Ничего, по такому поводу нас ругать не будет, успокоил Королев. Через Москву связались с Пицундой, и Королев коротко доложил, что на борту все в порядке. Программа полета была рассчитана на одни сутки. Хрущев об этом знал. Тем не менее Королев «для порядка» попросил у Хрущева разрешение на посадку. Оба и Королев, и Тюлин посчитали, что Хрущеву будет не лишним таким образом напомнить о его личном вкладе в создание «Восхода». Согласие на посадку было получено. Это был последний разговор с Хрущевым. Кремлевскими заговорщиками он был уже отрешен отвласти над великой страной. До выдачи команды на включение цикла спуска Королев попросил Гагарина вызвать Комарова на связь. Я «двадцатый». Как самочувствие и готовы ли вы к заключительным операциям? спросил Королев. Я «Рубин», самочувствие хорошее. Много интересных явлений. Хотелось бы продолжить работу, ответил Комаров. Королев посмотрел на окружающих. Большинство замотали головами. Да ему и самому было ясно, что продолжение еще на сутки очень рискованно. Чуть улыбнувшись, он нажал тангенту микрофона и ответил: Но у нас не было такой договоренности! Да, не было, но много нового. Всех чудес, «Рубин»', до конца не пересмотришь. Как поняли? Я «двадцатый», прием! «Двадцатый», я «Рубин». Вас понял. К заключительным операциям готовы. «Рубин», я «двадцатый». Мы все, ваши товарищи, здесь собрались. Желаем вам попутного ветра. Я «двадцатый», прием. |
|